Вчера был какой-то сложно-прекрасный или же сложно-дурацкий день. Мне впервые за три года утвердила идею проекта. Ну. Как бы если бы ее утверждали хоть с каким-то извращенным постоянством, я бы не жаловалась. Такая геометрическая прогрессия минус один. Но развернуться в шести цифрах негде, поэтому решили сделать это вчера. Всё-таки пятый курс уже, если такое будет еще и на шестом- я только за.
Надо было бы отпраздновать эту маленькую победу ударной работой-и разрешением неприлично разжиревших долгов в частности, но я же пошатущая, забурилась в библиотеку, урвала книгу Делёза и посетила все общепиты Москвы в ожидании заказчика. Заказчик сорвался, я поехала домой.
Никто не знает, как это круто читать о Бергмане, детерменированной действительности и французском экспрессионизме в условиях непрекращающегося людского потока. Естественное движение успокаивает. Не сказать, что я готова охватить это все-всего Делёза, но причудливый синтез двух наук (?) , мне очень любопытен, это как читать Гессе. Только музыку мне понять , наверное, не светит. Как и математику.
Попала в час пик. Наверное, так возили евреев на верную смерть, только мы это делаем добровольно. Рядом два заводских работника начали под шумок разливать горяченькую, что очень странно. Народ стоит вплотную, обсуждает свои мещанские дела, а тут проза жизни плюс орешки. Смешно, но грустно. Если кто-то пьет кедровку сразу после, и это после не в тяжелых условиях тайги, на строительстве ГЭС или чего-нибудь вроде, а в достаточно цивилизованном московском регионе- пора бить в колокол. Иначе колокол будет бить о тебе.
Сейчас ни слова об искусстве. В Пушкинском вход бедным студентам стоит 200 рублей. Какие уж тут охи и ахи, я готова присоединиться к плакальщикам.
Вечера скрашивают Хаксли и Во, но они как-то очень быстро заканчиваются. Ну и парламент с ментолом, когда есть мундштук-грех не курить. Но в красное платье я пока влезть не могу. Так что роковая женщина как-то не получается.
Записалась к психологу.
Слава Богу, что депрессии он так и не обнаружил у меня. Я надеюсь, что этот адский спад прошёл, правда, не без последствий. Но он длился без малого год. С того февраля.
Возможно в этом конспектативном посте сквозит бахвальство и еще чуть. Но мне правда сложно выразить по-другому, что я наконец-то заставила читать себя в тех объемах, о которых мечтала. И что меня практически не беспокоит мнение окружающих. И что есть честолюбие, планы по захвату мира и силы.
Я не думаю, что стоило проходить через все, что мне было уготовано, чтобы понять это, но лёгких путей, видно, нет.
И да.
Бергман прекрасен.