Сам по строению он канонично византийский, уходит в подражании своими глубокими корнями к знаменитым Софиям-константинопольской , киевской и новгородской. И если две последних прошли через все возможные вкусовые деформации и утратили чистоту и покатость богатой , но сдержанной архитектуры базилевсов, а первая пала жертвой турецкой интервенции в свои сакральные пространства, то снаружи это очень изысканная штучка.
Храм Христа Спасителя в Московии очень дородный-его утяжеляют не к месту прилепленные медные патетичные барельефы ( изначально они были в цвет стен-из белого мрамора), то кронштадтская шкатулочка-это миниатюра, посыпанная сахарной пудрой. На покатых головах приятный позолоченный ажур, вещь теряет свою монументальность, но не шарм. Как по мне.
Внутри же колоссальный воздух. И прострааанство.
В том же самом подражании или дани традиции собор инкрустирован мозаиками. Снаружи они, кстати, тоже имеются. Центральную дверь обрамляет две сцены, выполненные в очень хорошей кладке, со сложной цветовой палитрой, не просто абы как накиданные, как в Спасе на Крови. Но с четко выверенным модулем, сложным синим спектром, анатомией, объемом и хорошей графикой. Хотелось к ним припасть и не отходить. Страшно подумать, что со мною будет в Равенне, если еще в Падуе я хотела унести с собой кусок со стены Джотто. Всевозможные плоскости внешних стен украшены херувимами, они символизируют и эпоху, и вкус того времени, но слишком уж утрированные черты, огромные глаза, спорящие практически с мангой. То ли отголосок Васнецова, то ли чуднАя прихоть архитектора.
Я никогда не была в соборах с таким феноменальным внутренним пространством, ни в Москве, ни где-либо еще. В готической архитектуре вы сами не разделяетесь на тысячи атомов и растекаетесь по всем векторам предлагаемого пространства, там четкая архитектурная директива, заставляющая вас смотреть исключительно вверх, на дистрофичный нервюрный остов, успокаивающие ритм сводов. В возрожденческой архитектуре преобладает объем очень камерный-его создают хорошо разработанные плафоны, они немного утрамбовывают пространство, снизу это подогревается сложным рисунком пола в большинстве случаев.
Но чисто византийская вещь! О!
Это ведь все еще Римская империя, обособленная, но с незыблемым базисом традиции. Вспомните хотя бы римские тремы-как отчаянно имперская архитектура стремилась к колоссальности возводимого.
Этот собор сохранил в себе посыл предков.
Но Боже. Зачем, зачем так много всего. В апсидных частях абсолютно разные по исполнению мозаики , в восточной очень сдержанная, красивая по цвету-вот где живет искусство, в западной как будто хохломская, цвета более открытые, композиция панно-никак не катит под полусвод, ей бы жить на ровной плоскости. Что касается центрального купола-он голубой. Неожиданно так разбеленный, кобальт спектральный-и это привет 18 век, я люблю все народное, но еще я неплохо рисую, поэтому давайте я все вам смешаю, а вы это ешьте, будьте так любезны. Очень откровенный рисунок Спасителя, очень подавляющий масштаб на парусах. Внизу , нефы обрамлены истерическими карнизами, то белыми, то золотыми-зебра, епт. Они опираются на богатые полихромные византийские колонны, с феноменальным по рисунку капителями, но все так же безвкусно выкрашенными в олимпийское золото. Бесчисленные рюшечки резьбы, мраморные вставки, золотой в пятно с реализмами и миазмами алтарь. И кафельная роскошь мраморного метрополитена на стенах, ае!!
Я выбегала оттуда.
Насколько все смешалось в нутрах, завязалось в тугой узел.
Тут много можно рассуждать, что в сытые годы и искусство лощеное, но с другой стороны аскеза татаро-монгольских времен куда как ближе, русее. А тут беспардонное армянское барокко нашего века. То ли отголоски правления третьего Александра, то ли попытка убедить себя в крепости, задеревенелости державы на фоне нарастающего социального кризиса. Ну и реставраторы постарались, да.
Собственно, почему же я так возмущаюсь.
Не далее как в июне мне выпала уникальная возможность восполнить пробелы в мозаичном деле. Московские мастера смотрят очень глубоко, во времена квадратных тессер с варьируемой штробой. Питерцы в этом плане более современные, у них своя мода, но хуже тот же самый метрополитен их от этой технической трактовки искусства не стал.
Стоит ли говорить, что работа эта требует крепких рук, защищенных глаз и адову кучу терпения. И не для девочек совсем. Но когда перед нами возникает законченное, вибрирующее полотно, составленное из непомерного количества благородно-неблагородных камней и нескольких ведер пота и слез, вы-таки понимаете, что жизнь не прошла зря.
Мы делали фрагмент по мотивам жития Иоанна Крестителя, решенном в неканоничной ( слава Богу) сине-розовой гамме. Тот драматичный эпизод с Саломеей.
И я могу точно сказать после всего пережитого, что
Но нет.
А вот какая красота получилась.