Надоело писать мертвые маски при искусственном освещении. Мёртвые маски на живых-то людях. Надоело рисовать на заказ, помогать по дружбе, выручать беспомощных, тянуть себя за волосы из этого болота. Вся проблем в том, что когда чего-то в своей жизни очень много-это нивелируется, как вода в Африке в период дождей. Вроде бы так остро нужна была, а сейчас переизбыток, не по проформе. Всю жизнь ведь подходила к этой дисциплине с таким душераздирающим трепетом, что шевелились волосы на голове. А сейчас беру в руки карандаш и бегу за тазиком, потому что так больше нельзя.
Для меня вообще нонсенс, не спать за семестр три ночи. А ведь прошло в общей сложности полтора месяца, это пять недель, то есть я раз в полторы недели не сплю. И что самое ужасное, мне это нравится. Нравится вся та лавина, которая съезжать на тебя, а ты бултыхаешься, тебя об стены бьёт как котлету, ты шатаешься как пьяный на скользкой дороге, а тебе всё равно нравится, потому что это и есть жизнь. Она несётся, как тройка у Гоголя.
Знаете, было с чем сравнить. Есть с чем и сейчас. не знаю, возможно, это какие-то биологические циклы, но создается такое ощущение, что я попадаю в разные измерения, потому что если сравнивать себя сегодняшнюю и вчерашнюю-это совсем разные люди.
Плюс я поднимаю много литературы, много даже в весовом эквиваленте. Озадачиваюсь. Ну, правда, все также психую из-за живописи и иногда могу куда-нибудь сбежать от безысходности, но нахожу в себе силы за два занятия до конца постановки все нахрен переписать. И этому рада.
Так что, хоть конец близок, я получаю огромнейшее удовльствие от того сумасшедшего дома, в котором живу.
Аминь.